Хроники Летописца. Эйкум-кас.
Предрассветные сумерки висели над равниной туманной серой дымкой, словно удерживая в своей власти последние ускользающие минуты ночи. Далеко над горизонтом уже готовилась появиться золотая солнечная полоса и запустить в этот мир мрака свои прозрачные согревающие лучи, но время как будто замерло, не позволяя этому случиться… Словно в напряженном ожидании события, которое собиралось вот-вот произойти… Тени безмолвных деревьев неподвижно лежали на затихшей траве, бледные звезды медленно таяли над головой, пропадая по одиночке друг за другом. Небосвод постепенно светлел, впуская возрождающиеся оттенки голубого. Но мир застыл в тишине и безветрии. И это был самый удачный момент. Последний момент перед восходом.
Они оба сидели на корточках, пристально созерцая грозно темнеющий силуэт древнего замка Сферы Эйкум-кас, который возвышался вдалеке и напоминал воинственного спящего монстра, бдительность которого, тем не менее, не ослабевала ни на одну секунду. Очертания башен с зияющими в них узкими провалами бойниц, похожими на мертвые, но всевидящие глаза, каменные неприступные стены, крошечные огоньки пылающих факелов неторопливо патрулирующей по этим стенам охраны: Там не спали даже в этот час, каждую минуту ожидая возможного вторжения. Замок излучал очарование пугающе смертельной красоты, храня свои тайны и предания древнего мира, и случайные путешественники обходили его стороной, вспоминая старые, почти забытые легенды, обрывки давно утерянных сказаний. Четыре башни заслоняли слабеющее сияние звезд, а горящие жестоким огнем и предупреждением глаза нифонов можно было увидеть издалека — они всегда ждали непрошенных гостей, паря в воздухе без сна и покоя. Изредка каждый из них поворачивался к разным сторонам света, величественно размахивая гигантскими крыльями, и цепким взором прочесывал прилегающую территорию. Существа, некогда созданные кем-то лишь для того, чтобы защищать замок, и они обладают единственным сокровенным для них знанием — как убивать.
Ингвар сидел, не шелохнувшись, стараясь не упустить из внимания ни одной детали, а время, несмотря на кажущуюся иллюзию полной остановки, все-таки продолжало свое неизменное течение вперед. Каждая драгоценная секунда утекала по капле в бездну вечности, но они не торопились приступать к действию. Каждый сохранял внешне ледяное спокойствие и железную дисциплину, хотя в глубине души воинов все равно шевелились неприятные скользкие щупальца… страха… Волнения. Руки Ингвара, опущенные к земле, беспокойно сжимали рукоять поблескивающего в полумраке меча, по всей длине клинка которого извивался неподвижный рисунок танцующего пламени. Символ их клана. Клана Огненных Клинков.
Рядом, в высокой траве замер Верлок, наблюдающий за замковыми мобами. Его глаза тускло светились белым жемчугом, отражая неторопливо зажигающийся на востоке рассвет. Два тропоса, притаившиеся у массивных стен, два голема, еще более неясные уродливые фигуры, выжидающие момента, когда они смогут принести смерть своим заклятым врагам — людям. Их мозг был затуманен заклинанием замковой скрижали, навечно приковавшей их мысли к одному непреодолимому желанию — растерзать любого чужака, который может появиться в поле их зрения.
Но все же они не были так умны, как человеческие существа. И не обладали той изощренной хитростью, что всегда оставалась присуща лишь людям.
— Эйкум-кас принадлежит Детям Дракона, — еле слышно прошептал Верлок, не сводя взгляда с выжидающих мобов. — Дочерний клан АДа.
— Их там слишком мало, — кивнул головой Ингвар.
Верлок какое-то время не отвечал. Неподалеку от них, в густой лиственной тени блеснула сталь. На короткий миг они вдвоем переметнули в том направлении часть своего внимания. Лазутчики, вторая пара. Они сумели подобраться достаточно близко. Передвигающийся краткими перебежками отряд под покровом ночи оказался совсем рядом с границей охраняемой территории и теперь им оставалось ожидать только одного - сигнала к наступлению… Или отсутствию оного. Все их напряженное ожидание было обращено назад, где по крупицам из уст разведчиков собирало необходимую информацию командование отряда.
Ингвар узнал притаившихся недалеко от них засланных лазутчиков - Дестим и Силинн, новенькая из воинов-мечников, но уже успевшая зарекомендовать себя в рядах клана, как хорошая разведчица и ценный информатор. Она подала ему знак, Дестим медленно кивнул, аккуратно и беззвучно убирая свой меч обратно в ножны. Это его клинок на мгновение отразил случайный блуждающий луч света.
— Наших сил может не хватить, — подвел итог Верлок, — Мы слишком мало знаем о передвижениях основной армии клана Детей Дракона. А они могли давно вычислить нас здесь и отправить сообщение хайлевелам из АДа. Мое мнение — слишком рискованно.
Ингвар ощутил, как его пальцы непроизвольно сжимают рукоять и усилием воли расслабил их. Верлок являлся для него темной лошадкой: тайный советник, сенешаль. Человек, привыкший жить боевыми действиями и хладнокровно просчитывающий каждую ситуацию до последней мелочи, словно они играли деревянными фигурками на огромной шахматной доске межклановой войны. Он не мог сказать ничего против его мнения, ни единого слова, даже если был целиком не согласен с данными наблюдениями. Они могли… Это, конечно, определенный риск, но они могли взять Эйкум-кас и развязать открытую войну против приспешников АДа. В этот постепенно варящийся котел давно необходимо было высыпать соли, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, и народ Сферы решился бы поднять восстание. Сейчас все нити дальнейшего развития событий находились в их руках, и все существо Ингвара противилось мысли об отступлении — отказе от шанса перевернуть сложившуюся политическую ситуацию. Но он ничего не решал… Он мог решать только за себя. Его душа в единении с закаленной сталью рвалась в сражение, и риск здесь представлялся лишь небольшим опасением, препятствием, через которое следовало решительно переступить ради достижения великой цели, ради будущего. Отбросить в сторону последние сомнения. На пути к будущей славе.
Долгое ожидание приказа и близость вражеского замка нежно играли тонкими пальчиками на струнах его нервов, словно на безмолвной арфе, не испускающей ни единого звука. Но вибрация этих струн явственно отдавалась у него в голове и выплескивала в артерии жгущий учащенно стучащее сердце адреналин. Ингвар слышал свое дыхание. И ничего больше. Звенящий от утренней тишины воздух начинал свежеть.
— Постепенно вставай и беги назад, — шепнул Верлок, — Сообщи миледи Нок о необходимости отступления и разработки новой тактики. Слишком опасно выступать сейчас. Мы должны отойти.
Ингвар безропотно поднялся с сырой прохладной земли и, превратившись в собственную тень, заскользил между деревьями, придерживая одной рукой ножны и полу серого шерстяного плаща. Он точно знал, где располагалась тайная ставка командования… это говорило об определенном уровне доверия к его персоне, ведь на сегодняшней важной операции присутствовала даже сама глава клана. Нок. Властная и лаконичная в речах женщина, чей голос можно услышать только, если разговор касается дела. Она принимала окончательное решение, внимательно выслушивая каждого из своих военных советников и объективно оценивая любое положение фигур на шахматной доске.
Через пятьсот метров его схватили чьи-то руки, сомкнув в железные тиски, и прижали к древесному стволу. Люди в таких же плащах обступили его со всех сторон плотным кольцом. Один из них откинул с головы капюшон и тихо выдохнул воздух, произнося пароль; вслед за ним его примеру последовали остальные. Ингвар машинально ответил кодовыми словами. Перед ним стояли сама Нок с перехваченными сзади рыжими волосами, Корсар, Мондор и Маврик, чуть поодаль. Архимаг клана. Его зрачки испускали странноватое завораживающе-зеленое свечение из-за ингредиентов, которые он принимал перед битвой, чтобы поднять из глубин все свои магические способности. Это изумрудное пламя словно плавало вокруг него, напоминая струящийся дым. Или туман…
— Докладывай, — одними губами произнес Корсар. Нок молча смотрела на разведчика.
— Мы готовы. Выступаем, — на одном дыхании выпалил Ингвар, и ни единый мускул при этом не дрогнул на его преисполненном решимости лице.
Нок кивнула и подняла из-под плаща правую руку. По равнине пронесся тихий продолжительный свист и трава вокруг них зашевелилась, наполняя пространство тревожным шелестом. Воины, вооруженные и закутанные в плащи, поднимались с земли и перегруппировывались, рассредоточиваясь по всей равнине… всюду, куда не кинешь взор, виднелись серые призраки. Не раздалось ни характерного лязга доспехов или оружия, ни голосов, ни команд — Клинки начали самостоятельно действовать, как единый слаженный механизм. Все как один, словно заранее знали каждый шаг друг друга. Они выступили на штурм Эйкум-каса. Свершилось. Ингвар зачарованно глядел на эту картину, пока четверо из командования не отступили назад, а какой-то воин не задел кончиками пальцев его плечо, будто случайно. Его призывали двигаться со всеми — вперед. К неминуемой победе или поражению. Компромиссов больше не было. Они исчезли из расчета в ту же секунду, когда Ингвар произнес последнее слово. И он не жалел об этом. Вновь извлекая меч, он устремился туда, куда направлялся весь отряд. Корсар, Мондор и Нок шли позади, Маврик замыкал процессию, уже начиная нашептывать свои защитные заклинания. Начали раздаваться короткие хлопки и шипение, когда вокруг каждого из них появился переливающийся голубоватый ореол, по которому изредка пробегали тонкие изломанные нити молний. Сотворенный магией экран. Ингвар сам ощутил легкое покалывание на коже, но своего обкаста он не мог увидеть. Хотя четко знал, что магические силы сплели вокруг него свой защитный кокон.
Вдалеке, над стенами Эйкум-каса раздались пронзительные звуки сигнального горна, с некой торжественностью оповещающего защитников замка и призамковых мобов о начинающемся вторжении. Над равниной Гипериона разлетелось многогранное эхо. Их засекли, но уже ничто не могла остановить Огненных Клинков, заставить их повернуть назад и отказаться от идеи неожиданного стихийного штурма. Время было на их стороне, оно покрывало небольшой отряд из трех сотен человек зыбкой пеленой и дарило драгоценные минуты нужного преимущества.
Солнце взошло. Подрагивающая пелена сумерек порвалась на фрагменты и рассеялась под нестерпимым натиском белых солнечных лучей, мгновенно заливших всю округу. Утренний свет вспыхнул слепящим пламенем в каждой капле росы.
Клинки неотступно шли к своей цели.
Автор: Satory, Летописец.
